1. Фамилия, Имя:
Yu Min Jae ||| Ю Мин Дже
Nickname: Cheshire ||| Чешир — за улыбку чеширского кота.
2. Возраст и дата рождения:
22 года [28.09.1990]
3. Ориентация:
гетеро
4. Характер:
[x] положительные черты: свободолюбивый, дружелюбный — легко идет на контакт с другими людьми с неизменной улыбкой на губах; общительный; обаятельный; учтив и хорошо воспитан; удачлив; неконфликтен; целеустремленный оптимист; обладает обостренным чувством справедливости; решительный; терпеливый;
[x] отрицательные черты: эгоистичный; легкомысленный; беззаботный; непостоянный; максималист; быстро и часто влюбляется, но это чувство еще никогда не переживало больше одной ночи; тщеславный; упрямый; педантичный перфекционист;
[x] страхи: оказаться обманутым, использованным или высмеянным, возвращение в «Церковь Унификации»; боязнь ответственности, связанной с многомиллионными оборотами компании семьи;
На характер Мин Дже самый большой отпечаток наложило его детство — безрадостное, полное ограничений и надуманных условностей. У мальчика не было ни друзей, ни развлечений, а потому, оказавшись в Штатах, он поспешил с лихвой компенсировать себе их недостаток. Конечно, настоящих верных товарищей он так и не заимел, так как просто не знал, как нужно дружить (уж слишком глубоко за эти годы в его сердце пустил корни эгоизм единственного ребенка и наследника), но собутыльников у молодого человека теперь в жизни стало хоть отбавляй.
Пребывание в «Церкви Унификации» особенно обострило свободолюбие парня: он терпеть не может действовать по чужой указке, и предпочитает принимать решения, пусть даже ошибочные, сам. Учиться на чужих ошибках вообще не в стиле Ю — он старается совершать собственные, позже жалеть, но всегда утешать себя мыслью, что, кроме самого себя, винить в случившемся больше некого. Если другой человек будет слишком упорствовать, пытаясь насадить свою волю, кореец вообще может превратиться в настоящего барана и будет настаивать на своем до победного конца.
Мин Дже очень везуч. То, чего другие добиваются долгие годы упорным трудом и стараниями, он может получить в течение часа с помощью одной лишь своей улыбки, за которую еще в детстве получил прозвище чеширского кота. Он знает, что красив, и в его манерах то и дело проскальзывают нотки тщеславия и самолюбования.
В быту Мин Дже тот еще зануда: при том, что он удивительно энергичен, парень страшно любит всех контролировать, следить, чтобы все было исполнено точно и в срок. Все вещи в доме должны находиться в строго определенных местах, вся одежда в шкафу развешена по убыванию цвета, и не дай Бог хоть где-то появиться пыли! Прежде всего, ценит пунктуальность, и терпеть не может вечно опаздывающих людей (этого недостатка не прощает даже девушкам, с которыми встречается).
Но самое главное — этот парень никогда не унывает. Его стакан всегда наполовину полон, а не пуст, и из всех жизненных перипетий ему под силу найти выход. Благо терпения Мин Дже для этого не занимать.
5. Внешность:
Рост: 178 см;
Вес: 63 кг;
Телосложение: худощавое, поджарое;
Цвет волос: черный;
Цвет глаз: черный;
Пирсинг: нет;
Татуировки: нет;
Мин Дже очень щепетильно относится к своей внешности и никогда не потерпит ни пятнышка, ни соринки на своей одежде. Его внешний облик всегда отличается особой аккуратностью: обувь начищена до блеска, одежда всегда чистая и выглаженная, стиль изысканный, волосы при любой стрижке и длине тщательно уложены. Даже в домашней обстановке парень не выглядит неряшливо, так как старается не для других, а ради самого себя. Своей главной отличительной особенностью считает милую обаятельную улыбку, силой воздействия которой никогда не стесняется пользоваться.
6. Биография:
Мин Дже родился, что называется «с золотой ложкой во рту». Его семья была не просто обеспеченной или богатой, а входила в круг бизнес-элиты Южной Кореи, как держатели пакета акций могущественного конгломерата с многомиллионными оборотами «Hanjin». Как известно, большинство чеболей обычно находятся в собственности определённых семей и под единым административным и финансовым контролем, и чеболь «Hanjin», специализирующийся на воздушных и водных перевозках, семьи Ю не был исключением из правил. Судьба мальчика как племянника владельца корпорации была предопределена с самого рождения: казалось само собою разумеющимся, что он должен занять место директора в одной из фирм, входящих в состав финансово-промышленной группы, а, набравшись опыта и сноровки, чуть позже войти и в главный совет директоров холдинга.
Детство Мин Дже прошло на родине в Корее. Мальчик упорно учился под пристальным руководством лучших профессоров страны, которые за солидную оплату с радостью примерили на себя роли домашних преподавателей, и все свободное время посвящал плаванию, так как родители Ю полагали, что их ребенок, дабы быть здоровым, обязательно должен заниматься каким-то спортом. Для детских развлечений и дурачеств у него совсем не оставалось времени, но Мин Дже совсем не переживал из-за этого, так как и понятия не имел, что радость и удовольствие могут принести не только победа в заплыве или похвала старших. Все его знакомые ровесники — дети богачей и крупных бизнесменов — вели точно такую же жизнь, как и он сам, да и учителя почти ежедневно вдалбливали в нерадивые головы своих учеников, что только старательный непрекращающийся труд является главной добродетелью и залогом успеха в будущем.
Когда Мин Дже исполнилось двенадцать, его семья переехала жить в Соединенные Штаты в связи с открытием там филиала Korea Airport Service, который должен был положить начало активной экспансии холдинга на Запад. Мальчик довольно быстро акклиматизировался в новой среде, вот только пошли ли ему изменения на пользу или нет однозначно сказать было довольно сложно. Прежде всего, дала о себе знать разница в менталитете: оказалось, что в Америке люди умели не только хорошо работать, но и еще лучше развлекаться. Моралью конфуцианского общества здесь и не пахло, а потому для подростка с постепенно пробуждавшимися гормонами опасностей было не сосчитать. Элитная частная школа Большого яблока подарила Мин Дже прекрасный английский без акцента, а его ночные клубы — запретный вкус того, что западные люди и называли настоящей жизнью.
В шестнадцать лет Ю уже вовсю пользовался поддельным удостоверением личности, в котором ему пририсовывалось, как минимум, еще пять лишних лет сверху, и, хотя юное мальчишеское лицо никого не могло ввести в заблуждение, щедрый кэш заставлял на время ослепнуть даже самого придирчивого вышибалу. Для родителей Мин Дже продолжал по-прежнему изображать послушного хорошего мальчика, но на самом деле он давно пустился во все тяжкие: начал пить, курить, развлекаться в компании американских девушек… Одним словом, Штаты дали ему более чем «всестороннее» образование. Парень даже попробовал наркотики, но, потеряв товарища из-за неправильно рассчитанной дозы, решительно завязал с ними, превратившись в их яростного противника. И все это время в его голове пойманной птицей билась мысль, что днем он живет совершенно чужой жизнью и как будто находится в чужом теле, и только ночью возвращает «себя настоящего».
Но, как известно, все тайное очень скоро становится явным, и не один секрет нельзя хранить вечно. Мин Дже учился в выпускном классе школы, когда родители наконец-то узнали о двойной жизни сына. Отец и мать просто ужаснулись, поняв, как опрометчиво поступили, ослабив контроль над единственным чадом. Разразился огромный скандал, во время которого Мин Дже в пылу ссоры объявил, что не желает заниматься семейным бизнесом. Это заявление оскорбило отца еще больше предыдущего вранья, и с мужчиной едва не случился удар. На семейном совете было решено по окончанию обучения в школе отправить парня обратно в Корею. Его воспитанием вызывался заняться знаменитый религиозный деятель, основатель «Tongil Group» и просто друг семьи Мун Сан Мьен. Мин Дже быстро зачислили на первый курс обучения в Санмун-Университете (кампус в Осане) в Юридический колледж.
Ю очень болезненно воспринял возвращение в Корею, так как за шесть лет привык считать своим домом именно Америку, в которой впервые почувствовал вкус к жизни. А тут еще оказалось, что университет, в который он попал, не так прост, как можно было подумать, прочитав его рекламные брошюрки. Наравне с положенными по курсу предметами учителя здесь пропагандировали «любовь к Богу, человечеству и родине», но, немного пообтесавшись, парень пришел к выводу, что на самом деле здесь вербовали и затем подготавливали членов «Церкви Унификации» — распространенного религиозного движения, во многих странах признанного деструктивным культом. Эти люди свято верили в то, что Мун Сан Мьен — миссия и второе пришествие Христа, и жизнь их в стенах университета подвергалась строгому распорядку, в котором не то, что развлечениям – даже элементарному сну почти не оставалось места.
Мин Дже пробовал пожаловаться родителям, но все без толку — те свято верили в воспитательный метод своего друга, а жесткий распорядок только нахваливали, приговаривая, что их сыну он пойдет только в прок после разгульной жизни в Нью-Йорке. Но вся проблема состояла в том, что Ю уже давно определился, чего хочет от своей жизни, да и особой религиозностью никогда не отличался, поэтому его пребывание в Осане превратилось в самый настоящий ад. Ему почти ежедневно промывали мозги, ругая за легкомысленность и несерьезность, грозили попеременно то муками ада, то неудовлетворительными оценками — все без толку. В Санмун-Университете Мин Дже из отличника превратился в закоренелого двоичника, относящегося к учебе абсолютно наплевательски. Он сознательно игнорировал все церемонии «Церкви Унификации», насмехался над церемонией благословения супружеских пар, а в комнате украдкой читал книги Стивена Хассэна.
Но ему как сыну «друзей» все сходило с рук. Мин Дже частенько даже ужинал вместе с Мун Сан Мьеном, и во время таких встреч предпочитал молчать, но тихонько запоминать все услышанное. Сан Мьен вскоре ослабил осмотрительность настолько, что стал довольно вольно высказываться в компании парня: он критиковал действующую власть в Корее, называл американцев идиотами, да и в целом мало чем походил на того миссию, которым провозглашала его молва. Ю старательно подготавливался к побегу. Он пока еще не понимал, как и когда, но твердо знал, что непременно сбежит из кампуса.
Когда парню исполнилось двадцать, родители подыскали ему «невесту». Ли Соль оказалась довольно симпатичной и приятной во всех смыслах девушкой, но Мин Дже терпеть не мог, когда ему навязывали какой-либо выбор. Ведь их родители считали детей лишь «удачной партией», не более того. О чувствах не велось и речи. Конечно, парень не слишком верил в большую искреннюю любовь «до гроба», но и в бездушный брак по расчету в таком юном возрасте вступать желанием не горел. А, значит, пришла пора начать действовать.
Ю решился шантажировать Сан Мьена. Конечно, он понимал, что очень рискует, но все же надеялся, что опасности для жизни как сын таких влиятельных людей сможет избежать. Пример Стивена Хассэна грел ему душу, и молодой человек верил, что все у него получится. Да, будет трудно, но не невозможно. В конце концов, Мин Дже хотел не расшатать устои «Церкви Унификации», а всего лишь получить собственный пропуск на волю.
Он записал разговор во время очередного ужина, устроенного Мун Сан Мьеном, на диктофон. Глава церкви в который раз поносил влиятельнейших людей Азии и Америки, не стесняясь в высокомерных выражениях, и Мин Дже мысленно возликовал: наконец-то ему удалось получить нужный материал! Он сохранил запись на нескольких серверах, размножил копии, часть из которых спрятал в сейфах банка и железнодорожной станции и направился к Сан Мьену. Разговор получился относительно коротким, но бурным и познавательным. Ю прокляли и отлучили от церкви, зато пообещали ничего не говорить родителям и исключить из университета. О большем счастье в то время Мин Дже и мечтать не мог. Собрав вещи, он отправился в Сеул — огни столицы одинаково манили и провинциалов, и наследников многомиллионных корпораций.
В Сеуле парень быстро примкнул к одной из компаний тусовщиков, но вот чем занять себя в дневное время гадал довольно долго. Его ни капли не прельщала карьера менеджера или юриста, а плаванье — его единственное иное хобби — также нельзя было превратить в основной род занятий. И тогда Мин Дже увлекся фотографией: купил хороший фотоаппарат и принялся фотографировать людей на улице. Постепенно его съемная квартира все больше и больше наполнялась снимками: сначала те украшали только стены, но вскоре их можно было найти и на полках, и даже на полу. Много денег, конечно же, такая работа не приносила, но Мин Дже и не воспринимал ее как источник дохода. Ему с головой хватало тех средств, что приносили дивиденды от его акций в чеболе. К счастью, к этому времени ему успел исполниться двадцать один год и родители потеряли контроль над его финансами.
7. Сфера и род деятельности:
[x] днем: фотограф. Правда, за свою работу получает мизерную плату, живет же на дивиденды, которые получает как акционер чеболя «Hanjin»;
[x] ночью: party people;
8. Позиция в касте:
stars.
9. Привычки, увлечения:
[x] хобби: фотография, плавание.
[x] курит и пьет в свое удовольствие. Во время пребывания в «Церкви Унификации» Мин Дже терпел слишком многие ограничения, а потому с огромной радостью вернулся к привычной по Большому Яблоку разгульной жизни;
[x] ни дня не может провести без похода в ночной клуб. Те уже давно превратились в его второй родной дом;
[x] никогда не проводит с одной и той же девушкой больше одной ночи;
[x] никогда не связывается с приличными корейскими девушками, подсознательно не желая разочаровать их своим порочным образом жизни;
[x] любит вставлять в свою речь словечки из английского языка, особенно ругательные, считая те особенно экспрессивными;
[x] обожает шоколадные батончики и поглощает их в день по несколько штук. Их легко можно найти и в его сумках, и в карманах одежды.
10. Связь с вами:
у админов есть
11. Пробный пост:
В Итэвоне, в клубе «bad things», Мин Хо был вынужден мириться с на удивление отвратительной ночью, а начальник его собственной службы безопасности делал все, чтобы она стала еще хуже. Огромный мужчина с широченными плечами, загородившими весь дверной проем уборной, стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на него с такой укоризной, как будто его работодатель был, по меньшей мере, прожорливым лисом, забравшимся в курятник и позорно застигнутым на месте преступления. Мин Хо повернул кран в умывальнике и поднес влажные ладони к сушителю для рук на стене.
- И почему ты задерживаешь меня в этом чертовом нужнике?
- Потому что вы под кайфом, босс, и сотрудники вас боятся.
«Ну что ж, значит, у них есть хотя бы капля мозгов. Уже не плохо», - подумал он и в который раз проникнулся невольной симпатией к железобетонному громиле, который не побоялся не только сказать правду, но и находиться сейчас здесь, с ним. И пусть его большое, напоминающее своей формой кирпич, лицо было покрыто мертвенной бледностью, а сердце в груди громыхало с напевностью несущегося по встречной товарняка, темные глаза выражали непоколебимую решимость, тем самым напоминая, за что именно этот человек получил свое место в этом клубе.
- Ума не приложу, с чего бы это? – губы Мин Хо растянулись в насмешливой недоброй ухмылке, адресованной собственному отражению в зеркале на стене. Право, один его внешний вид никогда бы не смог внушить такого безудержного страха. Конечно, он был высок, возвышаясь над большинством людей с элегантностью фонарного столба, но при этом его телосложение было скорее худощавым, чем устрашающим, и уточненным, чем мощным. Настоящие руки пианиста с длинными тонкими пальцами и почти по-девичьи изящными запястьями – случайный прохожий ни за что бы не заподозрил в них прирожденного таланта убийцы. А лицо с высокими скулами и тонким длинным носом пристало бы больше благовоспитанному аристократу, когда на деле принадлежало одному из самых испорченных и распущенных порождений улицы.
Но сегодня над Мин Хо довлела странная и необъяснимая в своих корнях апатия. Обычно он не злоупотреблял наркотиками: его настроение неизменно держалось на нужном градусе, делая абсолютно смешными любые попытки обращения к сторонней помощи в этом деле. Пока у него был Боб, одиночество никогда не грозило превратиться в по-настоящему насущную проблему. Мир мог сходить с ума хоть трижды на дню, но в нем всегда оставалась та единственно требуемая и жизненно необходимая константа. Его эксклюзивный личный исповедник, выписанный прямиком из ада.
- Все. Хватит с меня этих игр в доброго самаритянина. Я хочу выйти отсюда, и я выйду! Надеюсь, я доходчиво выразился?
Тон молодого человека ясно свидетельствовал о том, что время шуток только что минуло. Если продолжить настаивать в этом духе и дальше, то вполне возможно будет нарваться на риск немедленного увольнения: досадные привычки и симпатии, безусловно, занимали свое место в жизни Мин Хо, как и у любого другого обычного человека, но, в отличие от них, он никогда не позволял им стать у руля принятия какого-либо решения в своей жизни, пусть даже самого незначительного. Стоило чаше весов его терпения переполниться хотя бы на каплю, и в скором времени пришлось бы проводить собеседования на должность нового начальника службы безопасности. И оба мужчины прекрасно понимали это: знание читалось в их немигающих взглядах, которыми они обменялись, прежде чем Ли буквально пулей вылетел из уборной.
Его грудь распирало от злости, хотелось крушить все вокруг: каждый попавшийся под руку стул, каждую случайно или намеренно заблудшую в обитель его зверя глупую шею… Толчея на танцполе немного помогла: дыхание постепенно выровнялось, а ток крови по венам уже чуть меньше напоминал бешеное течение Гольфстрима. Внезапно под полы его плаща пробрались маленькие проворные ручки и принялись едва ощутимо поглаживать продольные мышцы на груди. Это было приятно, поэтому Мин Хо позволил им еще несколько секунд продолжать свое дело, затем резко развернул девушку, поставив перед собой… И брезгливо отпрянул, увидев, кому именно только что позволял касаться своего тела. Дешевая проститутка: все в ней кричало о вульгарности и доступности, начиная от призывного мутного блеска в глазах, заканчивая вызывающе короткой юбкой, едва прикрывшей короткие худые ноги. Для него она была желанной не более, чем грязь под ногами. Все здесь были такими… грязными, испорченными, прогнившими изнутри. Хах! Местечко под стать своему хозяину, что и говорить.
У барной стойки молодой человек остановился и сделал знак бармену, который в ту же секунду послушно поставил перед ним стакан с водой. Чистой, незамутненной… Пожалуй, она единственная здесь могла похвастаться такими эпитетами. Отпив жадный целебный глоток, он увидел Юну. Ее смена у поста ди-джея уже давно закончилась, но девушка почему-то не спешила покидать клуб и о чем-то очень мило беседовала с одним из охранников. И он не смог отвести от нее глаз.
Просто Юна была … такой красивой.
Но не той красотой, которой отличались работавшие на него профессионалки: очевидной, чрезмерной, достигнутой инъекциями, имплантатами и тренировками. Юна отличалась естественной красотой: аккуратные изящные черты лица, темные волосы шоколадного оттенка и бесконечно длинные, стройные ноги. Ее губы были розовыми от природы… а не от суперстойкой, блестящей и липкой помады. Ее глаза цвета сепии светились, потому что в них смешались черные, коричневые и золотые тона… а не от нескольких слоев блестящих теней и тонны туши.
Их взгляды пересеклись, и Мин Хо указательным пальцем поманил девушку к себе.
Отредактировано Yu Min Jae (2013-03-06 13:57:38)
